ИЗ ОКНА ВАГОНА
Оттуда – где был Моисей пастухом, пастухом,
И библейские луны катились, как дыни, как дыни,
Из той ветхости ветхой, далекой – оттуда, оттуда
Александрийским стихом
По безводной и жаркой пустыне
Караванами пыльными плыли и плыли верблюды…
Сквозь сыпучесть времен, сквозь зыбучесть барханов, барханов,
Из той ветхости ветхой, далекой – оттуда, оттуда
Сквозь бездушное небо пустыни, ни разу не бывшей в слезах,
Величаво плюя на царей, фараонов и ханов,
Караванами пыльными плыли и плыли верблюды –
Грусть усталых веков – в их глазах, в их глазах, в их глазах…
Две стальные черты зачеркнут вдруг дорогу в пустыне, –
По которой вела караваны верблюжья звезда –
Непустым исключеньем пустынных, старинных законов…
И в глазах верблюдов замелькают отныне, отныне –
Поезда, поезда, поезда…
Караваны вагонов…
ОДНАКО
Я это видел у Шагала:
Корова по небу шагала...
Я в это, впрочем, верил мало -
Но это все, однако, было...
Жила-была одна кобыла -
Тащила воз, овес жевала
И - как корова - вдруг взлетала!
И это все, однако, было...
Во ржи мы с Шурочкой лежали,
Во ржи мы с Валечкой лежали -
И разводили шуры-муры.
И разводили трали-вали.
От языков и глаз суровых
Во ржи любовь свою скрывали.
А три колхозные коровы
Над нами низко пролетали...
ДО РЕСТОРАНОВ ПАРИЖА –
ЛЯГУШКИ ПОЮТ О ЛЮБВИ НА СВОЕМ ЯЗЫКЕ …
Сиамские кошки поют о любви на своем языке…
И каракумский верблюд поет о любви на своем языке…
И бухарский ишак поет о любви на своем языке …
Летучие мыши поют о любви на своем языке…
Хоть для сереньких мышек летучая мышь тот же ангел –
Но серые мышки поют о любви на своем языке…
До ресторанов Парижа лягушки поют о любви на своем языке…
«До и после полуночи» – видиодевы и видиодивы – на видиоклипах
в видиогипсовых видиоклипах (это одежда на них!) –
в полуголеньком виде поют о любви на своем и чужом языке…
Я же люблю тебя на всех языках – которые были, которые есть и которые будут –
Арабское имя «РИФАТ» дал мне отец мой – татарин – люблю тебя именем, что на арабском – скромное слово «ВЕЛИЧИЕ» …
Фамилия мне – «ГУМЕР» – она же «ОМАР» и «УМАР» или «УМР» –
что по-арабски значит: «ПАЛОМНИК» и «ЖИЗНЬ» -
люблю тебя жизнью своей, я – твой «ПАЛОМНИК» ,
а ты мне – МАДИНА и МЕККА (дед мой ходил туда трижды!)…
Фамилия мне «ГУМЕР» – а по-русски звучит как «ГУМЕРОВ» –
потому что я родом из древних - древнейших ШУМЕРОВ –
поэтому я люблю,
продолжаю любить тебя на шумерском, на древнетюркском, татарском,
арабском и на французском – который я изучал с четвертого класса,
правда, всего по восьмой…
Люблю тебя на английском, т.к. люблю Элиота и Паунда Эзру
и читаю газету «МОСКОУ НЬЮС» – правда, на русском…
Люблю тебя на казахском, потому что родился в казахской пустыне,
и Олжас Сулейменов мне сам подарил свою книгу…
Люблю тебя на узбекском, потому что живу в Фергане и в Ташкенте,
даже на русском люблю – потому что пишу я на русском,
люблю я тебя на башкирском, т.к. по пятой графе –я – башкир…
Ты тоже любила меня, но совсем в другом городе…
В нашей советской стране существует «СОЮЗПЕЧАТЬ» –
и я получаю кучу газет и журналов:
я живу в «Октябре», на «Неве», в «Новом мире» и «Дружбой народов», уважаю я «Труд», интересен мне мой «Собеседник», я всегда
почитаю «Советский спорт» в перекурах – хотя времени нет
на зарядку…
Я не «Наш современник» – я твой современник, я живу не в «Москве»,
а в Ташкенте – каждый день с «Огоньком» я бегу на работу
и со знаменем в правой руке – в магазин, на базар и в аптеку…
Почтальонша – старушка в шагреневой сумке
каждый месяц приносит мне «Юность» –
а я люблю тебя, «Звезда» моих очей – «Биробиджанер штерн» –
- «Звезда Востока»…
Это «Сельская правда», поверь мне, моя луноликая…
А мужчина-цветок цветет о любви на своем языке…
А женщина – тоже (не тот же!) – цветок цветет о любви на своем языке…
Но где же летает наша пчела?
Она – бечорашка * – сидит на моем левом плече -
Где ноги твоей правой больше не будет…
_________________________________________-
* Бечора - бедняга (узб.).
***
О столице пел ветер цыганский,
И дорога катилась мне скатертью...
Но я был сиротою казанской -
У Казанской своей Богоматери...
Всё развеют ветра, как листву.
Я стоял – на сей раз устоял...
А я думал, что знаю Москву,
А я знал лишь Казанский вокзал...
СОН – НЕТ № 1
Кариму Султанову
Луна в колодце. Мы в колоде карт.
Спиной сиамской ощущая стенку –
Мне в (что?) коленкой упиралась Ленка
В гостинице с названьем «Авангард»…
Мы в сентябре предчувствовали март.
В томатном соусе захлебывались кильки…
А я искал реликтового Рильке
В Прокрустминпросе первоклассных парт…
Оригинал - «Над небом голубым…»
Не «под», а «над» … И спецэтапом в Крым.
Где хвост оставил (голубой?) Хвостенко…
Где тет-на-тет мы с Ленкой говорим,
В Каримском кризисе находится Карим,
Как пионер Евгений Евтушенко…
СОН – НЕТ № 2
Риму Юсупову
Как октябренок Женя Евтушенко –
Братан мой Рим не ездил в город Рим.
Пускай мы синим пламенем сгорим –
Мы даже с пива не снимаем пенку…
Из Бухареста я привез румынский блайзер.
Напомнив мне египетскую фреску –
Семидесятилетний Чаушеску
Достал меня в Союзе, словно лазер…
Румын румян – ему на нас … Нас рать
Татарская не сможет воевать…
Уж заржавел давно железный кайзер…
Врагов всех наших закидает феской
На рубежах – как Муромец с железкой –
Герой Советского Союза Абель Насер…
АВТОПОРТРЕТ № 3
1.
Ты в щели глаз своих глядел – как в щель замка,
Подглядывал за жизнью - как за бабой…
А жизнь казалась голою и слабой –
Не рассчитал – мудрец! Кишка была тонка…
Твой сантимент дешевый – как сантим:
«Кем в жизни будешь? Подлецом? Героем? –
В конце концов, все будем перегноем…»
Но мы с тобой простимся и простим…
2.
Да, шар земной для космоса лишь шарик…
А Карла храбрый – лишь пугливый кролик
С глазами красными – как будто алкоголик…
А Карл Великий – лишь великий карлик…
Мы уши плотно затыкали паклей
И, разводя понты из пантомимы, -
Мы над Москвою пролетали – мимо! –
И падали на город - словно капли…
3.
А наши любопытные Варвары –
Когда носы им дверью прищемляли –
Так утонченно жалобно пищали:
«Жизнь - варварка!» – свистя, как самовары…
Моя любовь, судьба, моя гюрза!
Как лицедей – скажу тебе я: «… льзя!»
Зерно зиры я откопаю в плове –
Хоть на столе, как на ногах – кирза,
Судьба, ловлю тебя на теплом слове:
«Люби меня за то – за что нельзя…»
4.
Рожденный пить – любить никак не может!
А если не курить нам и не пить –
То как себя от СПИДа оградить?
Исход летательный – без зонтика, без лонжи –
Выпрыгивать с семиэтажных лоджий!
Что стоит жизни (нам ли говорить!) –
Как орденом – болезнью наградить?
Пусть песни разные – припев один и тот же…
5.
Я – стрекозел, отпрыгивал свой танец,
Искал себе на ухо приключенье
И своего добился в заключенье:
Брак – два кольца: на шею и на палец..
На лысине моей сверкает глянец…
Лишь изредка – в порядке исключенья –
Использую жену по назначенью…
А был красивым – как американец…
6.
Кто знает, где судьба нам улыбнется?
Что от щедрот судьбы мне перепало?
Сто тысяч пчел – и каждая(!) кусала…
Зачем мне пчелы – если мед найдется…
В очередях последний пусть смеется…
Пропала дев- и нрав- СТВЕННОСТЬ упала…
Довольно жить с тобою как попало,
Мы станем жить с тобою как придется…
7.
И я – без белых пятен в кругозоре –
Попавшийся в хозяйственные сетки –
Что выиграл? Лишь фантик от конфетки…
На кухне – сцены, словно в «Ревизоре»…
Душа в печали … И тоска во взоре
Линяет только с образом соседки
Как птица, окольцованная в клетке,
Смотрю на волю в клетчатом узоре…
8.
А где Хайям? Где Фрейд и Фейербах?
Ушли к Херону, а меня надули…
Летают мои дули – словно пули,
В глаза врага выкрикивая страх…
В глазах любимой вижу лишь себя…
Стихи – майн кампф, май лайф, мой кайф и допинг –
Я в них ломаю голову и копья,
А в голом доме нету ни копья…
9.
А где же быть моим векам и векам –
Коль истины зерно ищу в полове?
Что толку философствовать корове –
Разложенной в консервы человеком?
С Дюмою по писучести я вровень…
Хотя о славе говорить не вправе –
Я не мечтаю оставаться в славе,
Как в янтаре – застыть мечтаю в Слове…
ХОРОШО
Хороша деревня!
Деревенька древняя.
Птицы на деревьях …
Благодать!
После сладкой ночки –
Солнечным денечком –
Буду я в тенечке
Чехова читать…
А читать устану –
Я читать не стану.
И писать не стану –
Наплевать!
Захвачу корзинку
И соседку Зинку –
И пойду малинку
Собирать…
СОН – НЕТ № 1
Кариму Султанову
Луна в колодце. Мы в колоде карт.
Спиной сиамской ощущая стенку –
Мне в (что?) коленкой упиралась Ленка
В гостинице с названьем «Авангард»…
Мы в сентябре предчувствовали март.
В томатном соусе захлебывались кильки…
А я искал реликтового Рильке
В Прокрустминпросе первоклассных парт…
Оригинал? «Над небом голубым…»
Не «под», а «над» … И спецэтапом в Крым.
Где хвост оставил (голубой?) Хвостенко…
Где тет-на-тет мы с Ленкой говорим,
В Каримском кризисе находится Карим,
Как пионер Евгений Евтушенко…
СОН – НЕТ № 2
Риму Юсупову
Как октябренок Женя Евтушенко –
Братан мой Рим не ездил в город Рим.
Пускай мы синим пламенем сгорим –
Мы даже с пива не снимаем пенку…
Из Бухареста я привез румынский блайзер.
Напомнив мне египетскую фреску –
Семидесятилетний Чаушеску
Достал меня в Союзе, словно лазер…
Румын румян – ему на нас … Нас рать
Татарская не сможет воевать…
Уж заржавел давно железный кайзер…
Врагов всех наших закидает феской
На рубежах – как Муромец с железкой –
Герой Советского Союза Абель Насер…
3 января 2008 года умер Александр Абдулов.
* * *
Александру Абдулову
Мальчик, загнанный слишком далеко по дороге,
Я не знаю –
Возможно, его никогда не существовало –
Все мысли и слова из прошлого –
Это было в прошедшей жизни –
Я не уверен –
Вы не можете знать –
На каменных стенах буквы из бронзы –
Неизвестная рука записывает всех уходящих со сцены –
Последние человеческие контакты внезапно прерваны –
Мальчика никогда вообще не существовало –
Рот, прижатый к стеклу, бормочет –
Смутный, подергивающийся, отдалённый голос:
«Знаете, кто я?»
Вы приходите к двум холмикам рядом на Киргилях –
это давно...
В високосном году там под ними остались отец и брат...
Я умираю много лет назад там вместе с ними…
«Раньше это был я, Мама»
Ветхие руины домов забытого города...
Накалённая яркость вспышки и встречи...
Он взял с собою фильм закатов и облака, и небесной воды,
и фильм дерева и
проецировал цвет в громадные отражающие экраны,
концентрируя синее
небо, жёлтое солнце, зелёную траву и свой белый город,
растворённый в солнечном свете, и люди
того города проходили сквозь друг друга – Там были
только цвет и музыка, и молчание, где слова все прошли…
А потом этот мальчик написал последнее «прощай»
через всё небо...
Все люди прошедшего времени говорят – прощай
навсегда,
Поздние полуденные тени против его чёрной магии
всех
кинофильмов во вспомненном пацане,
стоящем там с сияющим лицом у чердачного окна на
утраченной улице…
Взорванная звезда между нами...
Ты можешь оглянуться вдоль
берега застоявшегося арыка на себя самого
в трепещущей на ветру белой рубашке.
Долгий пустой полдень.
Мёртвые записи –
Моменты, что я мог описать, которые были его глазами
в странах мира…
Он оставил нам эти рассветные цветы,
Эти улыбки – в другой плоти. Далеко он теперь –
Такое не даёт никакого укрытия –
Сдвинул адрес для посещений…
Ветер в полдень – идёт рядом с вами?
Обломок игрушечного пистолета там, в конопле переулка...
Над пустыми
саманными улицами красный, белый и синий воздушный змей.
И запах пепла, и горечь горящей осенней листвы...
И запах дыма другой папиросы…
Ветер колышет локон её волос...
«Знаете кто я? Пацан из
Ферганы – каких только мама бывало делала...
Ветер и Прах вот моё имя... До Свидания,
Мама, вот моё имя... тихо теперь... Я иду...»
БАЛЛАДА О НЕСОСТОЯВШЕЙСЯ ЛЮБВИ
Махну в Дурмень провинциальным дурнем –
Не спрятав (что?) в ширинку, как шпаргалку…
Пойду – грассируя – среди гундосых гурий,
А втрескаюсь я всмятку только в Галку…
Цветущий посох превратится в палку –
Ну что ж, заброшу палку я на полку…
А Галка меня выбросит на свалку:
«Себе дороже, - скажет, нету толку…»
Оружием в углу поставит скалку,
А в двери выставит два глаза – как двустволку…
Бездомный – я уйду – подобно волку…
Ну что сказать здесь даже Фейербаху?!
Хоть лоб мой крепкий, словно ледокол –
Но я же просто дыро-дурокол!
И красную я разорву рубаху
На красные флажки – твой частокол…
И в Средней Азии – как в средний век на плаху –
Главу свою я положу на стол…
* * *
– Спокойной ночи, всем спокойной ночи…
Душа моя в бреду бредет
В крутую заспанную полночь
По узким улочкам кишлачным,
Среди глухих дувалов и калиток,
Закрытых на ночь…
А мой взгляд –
Минуя брызги звезд, луну –
Как летний мотылек на пламя –
Стремится к твоему окну…
И молчаливый твой покой
В ночи таится, как капкан…
Пирамидальный тополь-истукан
Застыл в земле единственной ногой…
Твой верный пес, твой пес цепной,
Клыки оскалив, лаем захлебнулся…
Мои шаги исчезли
И остались
В земле перед твоим окном,
В прошедшей ночи…
– С добрым утром!..
* * *
А ты меня за все ругаешь,
В жену счастливую играешь…
Ну что ж…
Ругай меня, ругай –
За дикий край, за птичий грай!
Ну что ж…
Ругай за свою участь,
Ругай меня за невезучесть,
За то, что мне все трын-трава –
Ругай, лишь выбирай слова…
Ругай меня за даль провинций,
За ливень, что не кончил литься,
Ругай за первый след морщин,
Ругай меня, хоть без причин…
Ругай!
И все-таки люби…
Поет пластинка: “Let it be…”
ЛУННОЕ ОЗЕРО
Здесь голый камень.
Ни тропинки…
Хоть головой
об скалы
Бейся…
Медовый запах
Эдельвейса –
Лишь здесь.
Но больше –
ни травинки…
Как мусульманский
Полумесяц –
В ущелье
Озеро лежит.
Орел здесь надпись сторожит:
«Рифат + Гуля».
Август месяц…
* * *
Домой вернулся – не узнал
Двора.
Не год – домой не приезжал –
Не два.
И вот приехал – вырвавшись
Едва…
Кружится здесь от детства
Голова.
И пахнут апельсинами
Дрова.
И кажутся красивыми
Слова
Простые, словно небо и
Трава.
И славы словно не было –
Молва…
И жизни словно не было –
Была.
АРМИЯ
Еще нескоро твоя свадьба, -
Как выстрел! –
грянет, просвистит…
А мой карман – почтовый ящик –
Твоими письмами забит.
* * *
Тропинка – ведущая в лес – напрямик.
Рябина рассыпана кистями.
И осень безжалостно рвет черновик
Летящими желтыми листьями.
И лето пропало. И горечь остра.
И застыл очарованный воздух.
И в небо взлетают искры костра,
И превращаются в звезды…
* * *
Он Белинским не будет…
Как вражину –
бьет поэта,
Но только не в масть…
Так пьяный
в замочную скважину
Ключом
не может
попасть…
ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ
Во мне извиваясь,
змеясь
и смеясь –
Семь Рифатов, семь «Ego», семь «Я»…
Выбирай же любого из этой семьи –
Кого бы тебе полюбить!
НАЧАЛО И КОНЕЦ
Стих безымянный…
Кончим точкой.
Кто с этим знаком не знаком?!
А вот сияют над стихом –
Три звездочки!
Над первой строчкой…
Как в горле неба – звездный ком…
БРОДЯЖИЙ ДУХ
Призывный глас бродяги духа –
Похолодело все в груди…
Все говорят мне:
- Погоди!
Скажи, старик, какая муха
Тебя сегодня укусила?
…зовет неведомая сила,
Как будто что-то впереди…
Погода шепчет мне на ухо:
- Возьми расчет
и уходи…
«ЗЕЛЕНАЯ ВОЛНА»
Летим по городу!
На перекрестках –
Зеленый свет, зеленый свет…
А мы выкалывали
смолоду,
Что в этом мире –
Счастья нет!
* * *
Родимый дом – мой порт приписки! –
Казался маленьким
и тесным…
А путь в столицу был не близким –
Но мне хотелось
стать
известным!..
Я торопил судьбу:
- Скорей!
Зачем? – не знаю, хоть убей!
А сам без крыши, без прописки –
Жил – как московский
воробей!..
* * *
Слоны, задравши хоботы и бивни,
Трубили, вторя грому, небесам!
А на слонов
обрушивались
ливни –
И били их по спинам и ушам!..
Стоял уютной крепостью мой дом.
И я с вареньем пил индийский чай,
И вдруг слонов
представил
невзначай…
А первый ливень бился за окном…
МАЛАХОВКА
Я на даче…
Живу, как в берлоге.
Тишина, покой и уют.
Ливнем хлынувшим – строки и слоги
Днем и ночью мне спать не дают.
Зимний день…
И распахнуты шторы.
У окна стоит письменный стол.
Под ногами, качнувшись рессорой,
Заскрипел половицею пол.
У стены
дровяного сарая –
В рамах окон – стоят две сосны…
Ходят ходики – перевирая,
И два месяца – до весны…
* * *
Истомила ты меня.
Истомила меня…
Ах, ты, девочка моя,
да из Томилина!
Пусть гудят колокола,
да пасхальные!
Пусть горят мои глаза,
да нахальные!
Пусть горят мои глаза
из-под чуба!
Мне б добраться до тебя,
мое чудо!
Мне бы ноги – в стремена!
Дам полцарства за коня!
Ах, ты, девочка моя,
да из Томилина!..
Сяду чинно в электричку.
В кулаке – билет.
Буду ехать долго – д о л г о…
Да хоть тыщу лет!
Чтоб сказать тебе три слова:
- Ты пойми меня!
Чтоб сказать тебе три слова:
- Не томи меня!
Чтоб сказать тебе три слова:
- Ты люби меня!
Ты люби меня!
Ах, любимая…
Моя девочка,
да из Томилина…
* * *
Вокзал и ночь…
Я позабыть не смог
И не смогу…
И в сердце сберегу –
Свет фонарей
На матовом снегу,
Печальный
И прощальный огонек,
И поезда
Простуженный гудок, -
Как-будто – «до свиданья» -
На бегу…
| 
