ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЛОГ




ЛИТЕРАТУРНЫЙ БЛОГ




АВТОРСКИЕ СТРАНИЦЫ




ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

 

ВОЛОШИНСКИЙ СЕНТЯБРЬ
 международный научно-творческий симпозиум 

Произведения участников Волошинского конкурса



» Волошинский конкурс 2013

номинация: «Когда любовь растопит шар земной?..»

Положение о Волошинском конкурсе 2013 года

Уважаемые гости нашего обычного сайта! Мы приветствуем Вас и желаем Вам… (чтобы такого пожелать, кроме приятного чтения?)… не впадать в уныние от современного искусства, верить, что у искусства есть благородная и не всегда нам доступная в понимании цель.

Или вы захотите, может быть, зарегистрироваться? Для чего?... Ну, чтобы не только получать удовольствие от чтения, но и выражать свои эмоции по поводу прочитанного. То есть, оставлять комментарии. Для этого пройдите регистрацию, выбрав при этом группу "читатели".

Когда Вы захотите стать участником Волошинского конкурса 2013 года, Вам также потребуется зарегистрироваться. При регистрации выберите группу «участник конкурса».

После того, как Вы прошли регистрацию, добавьте Ваши произведения в категории номинации на рассмотрение Экспертного Совета, который проводит предварительный отбор произведений (читать Положение о конкурсе...). Если Вы войдёте под своим логином на страницу Волошинского конкурса 2013 года, то увидите ссылку «добавить произведение». Соответственно в разделал фотогалереи – «добавить фотографию», и в разделах видео – «добавить видео».

Удачи Вам в конкурсе!



Самый долгий намаз

Самый долгий намаз…

На полу валяется том Корана,
На столе - смятая скатерть,
На часах - шесть часов утра,
И постель еще хранит
Тепло моего...нет - наших тел..

Елена Сыромятникова «Ночь»


Какая странная эквилибристика: без конца крутить Арарат с двух сторон. Три года тому назад, уже в раскаленном июне, он явился ко мне впервые; майское отсыревшее небо так и не сползло с него в мой первый приезд в Ереван. Я всматривалась туда, в сторону Анатолии, ведь знала ее чуть лучше, чем Армению, по первым поездкам на залив. С той стороны, говорят, Масис не очень-то и красив, турки и курды недоумевают: далась же эрмени их гора. Нелепая жестокая игра в слова: далась, но с тех пор не отдается… Никогда не видела Арарат оттуда, но в Анкаре я всегда предчувствую его….

Одним нужна кровью пропитанная твердь, где кости век не погребены, где ждет остров на озере Ван Ахтамар, как брошенный старый отец - сыновей, в доме, где зашкаливает человеческое горе до отметки выше Арарата… чтобы пролиться в родной сообщающийся сосуд, особенно сильно - из вскрытой вены 24 апреля… Другим нужна целостность государства – пусть с онкологией в этих землях, непреодолимым страхом здесь жить, с почти не решаемым курдским вопросом.

Армения – словно грот для посвященных, где слово или песня, взятая в Лори, услышится в Капане. Армения - цельная, она – единая. Страна, уходящая вверх, уходящая вглубь.

Турция – два несшиваемых полотна. Как можно приладить друг к другу грубой выделки шкуру и разноцветный шелковый платок, купленный в лабиринте Капалы Чарши? Процветающий динамичный Запад с шестой экономикой в мире и Восток – средневековая дичь. Страна, растянувшая ноги: одна устремляется вперед, другая так и застряла в расселине времени.

Лучший дудук тот, что сделан из абрикосового дерева, косточка которого горчит. Сама горечь пошла в кровь инструмента.

В Турции игра на сазе приравнивается к молитве Богу.

Услышу ли я когда–нибудь дрожание дудука, поющего вместе с турецким сазом?


Нужно было прийти в Ереване в Национальную галерею, чтобы задыхаться у каждого стамбульского кадра, видя отблески и осколки нашего города: старый знакомец Ара Гюлер здесь говорит на своем языке - «Барев дзес». Впервые увидела его фотографии в книге Орхана Памука «Стамбул. Город воспоминаний». В этот фолиант, удостоившийся Нобелевской премии, Орхан поместил фотографии из архива «Глаза Стамбула», находящегося в его доме (одновременно это и фотостудия, и музей) в Бейоглу, где легендарный мастер провел почти всю жизнь. Писатель шел к Гюлеру – за буксиром, опускающим трубу, чтобы пройти под мостом, третьим лишним - за супружеской парой, тенями вчерашних себя, скользящих по темному переулку, освещенному лишь углом остывающего неба и парой светящихся окон; за воспоминаниями, ускользающими на дымящем пароходе по Босфору.

Орхан шел за детством и хюзюном, что в Армении зовется каротом. Почему они не проливаются друг в друга? Неужели потому, что писатель, получивший срок в тюрьме за призыв покаяться за Мец Егерн, самым парадоксальным образом наслаждается тоской по османским временам?

….Я шла к Гюлеру за послевкусием самых долгих наших намазов. В те ночи любовь и молитва означали одно и то же. Твой бог брал в руку плектр, сделанный из коры черешневого дерева, резко, призывно ударял по струнам и посылал нам навстречу своего вестового. Разбуженные муэдзином в том отдаленном районе Этимесгут, где ты однажды увидел курдскую девочку, шагающую босиком по мерзлой январской дороге; где Ататюрк из всех окон, даже парикмахерских, то в Чанкайя, где жили с тобой и Сейфеттдином летом, то в Туркуазе – опять с нашим Сейфо… Мы каждый раз под стон зимнего ветра или мешая дыхание с запахом цветения незнакомых деревьев протягивали друг другу сонные руки … Кто-то первым сжимал пальцы до нежной боли, и так без имен, без поцелуев, брали друг друга. Кто-то рядом, за стеной, вставал на ковер, теперь уже без узоров по приказу Министерства религии Турции, и так стояло полстраны. Но были такие же, как мы, те, что предпочитали джанабе и душ через пару часов. Любовный грех, намаз и смятая, чуть влажная простынь – я помню эту суру - наше джанабе. Наша постель была самым чудесным михрабом – где молились в отчаянии скорой разлуки, но только ниша была обращена не к Мекке, но к губам друг друга, которые будут уже не сейчас, а завтра… Впрочем, оно уже наступало среди темноты, из затакта…

…Ара приезжал на обед к моей подруге в ереванский район Джервеж, в «Три кувшина». Хозяин дома работает в миссии ООН в Стамбуле и пригласил Гюлера наведаться сюда. Но фотограф, снимавший еще Индиру Ганди, Пикассо и Бертрана Рассела, уже не интересовался этой жизнью. Шумиха в Ереване его здорово утомила.

-Вы хотите подойти к тандыру, посмотреть, как выпекают хац? - спросили его в Джервеже.

-Я видел это сотни раз, - отмахнулся Ара.

Теперь он, наверное, мечтал сбежать ну ту сторону, чтобы выпить салепа и посидеть в одиночестве … Он уже видел деревянные ялы на берегу Босфора или заснеженный Стамбул….

Старость взяла за горло, одинаково душат и хлеб, и улыбки людей… Он скоро сядет на свой пароход и поплывет по «горлу» – именно так, Bogaz, зовут его турки… Он соскользнет в свою вечность, вместо звезд освещенную вспышками любимой лейки. Сколько будет стоить его последний Босфор туру – может, несколько символических курушей, а может, гениального армянина, которому сам Эрдоган вручал премию, пропустят бесплатно, пусть будет малая дань Айдату…

….В нашем марте мы бежали на наш пароход, чтобы поплыть по Босфору. Мешались на твоем языке лиры, Лера, Агалар… Мы только что сидели под Галатским мостом за любимым balık ekmek и пивом с моим хорошим знакомцем Явузом. Хемшилом, учителем математики с площади Таксим, который приглашал нас в черноморскую Хопу рвать чай на плантациях….

Явуз великолепен – познакомилась с ним в Москве. Невысокого роста, в кожаной куртке, живые напряженные глаза. Что тогда, что сейчас похож на жигана. Того глядишь сунет в рот два пальца, засвистит и пойдет гонять голубей у Голубой мечети.

Он знает несколько слов по-русски, я не знаю армянского, ты переводил наш разговор на турецкий. После ревностно сказал: посмотри, как ты легко общаешься с ним, вам и переводчик не нужен, ведь он – армянин.

Да, подумала я, эти люди давно должны были исчезнуть с горизонта истории, и все, что от них могло остаться, — это скудные сведения, разбросанные по армянским архивам от Матенадарана до Иерусалима. Это хемшил уцелел для того, чтобы православную и мусульманина, русскую и киргиза угостить чаем на Босфоре.


Один писатель придумал самую чудесную для мужчины и самую мучительную для женщины Комнату-театр. Где все его любовницы сходятся в одном пространстве – чудовищно прекрасна эта мизансцена. Они смотрят на своего мужчину и молча говорят. Быть может, уже без желания.

Если Ара попадет в свою Комнату, он поселит в ней еще всех безумцев эпохи – сигара Черчилля пойдет по кругу, Сальвадор поймет, что если непостоянство времени похоже на плавленый сыр, то его постоянство - на плач ребенка, вырванного из рук матери и брошенного курдом на штык.


Категория: «Когда любовь растопит шар земной?..»
Просмотров: 23 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
номинации
«При жизни быть не книгой, а тетрадкой…» [41]
поэтическая номинация издательства «Воймега»
«Я принял жизнь и этот дом как дар…» [138]
поэтическая номинация журнала «Интерпоэзия»
«Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом раскрыт навстречу всех дорог…» [41]
проза: номинация журнала «Октябрь»
«Когда любовь растопит шар земной?..» [98]
проза: номинация журнала «Дружба народов»
«ЖЗЛ, или Жизнь замечательных людей» [47]
драматургия: номинация Международной театрально-драматургической программы «Премьера PRO»
«Пьеса на свободную тему» [131]
драматургия: номинация Международной театрально-драматургической программы «Премьера PRO»
Сегодня
день рождения
вот, как только, так сразу отметим!