Произведения участников Волошинского конкурса

» Волошинский конкурс 2013 номинация: «При жизни быть не книгой, а тетрадкой…»

Уважаемые гости нашего сайта! Мы приветствуем Вас и желаем… (чтобы такого пожелать, кроме приятного чтения?)… не впадать в крайности от современного искусства, верить, что у искусства есть благородная и не всегда нам доступная в понимании цель.

Или вы захотите, может быть, зарегистрироваться? Для чего?... Ну, чтобы не только получать удовольствие от чтения, но и выражать свои эмоции по поводу прочитанного. То есть, оставлять комментарии. Также Вы сможете подписаться на сообщения от администратора и получать информацию обо всех новостях и изменениях сайта «Волошинский сентябрь».

---

Идея вынесена в заглавие: женщины. Все они живут в небольшом городе (или родились в нём). Стихотворения написаны либо от первого женского лица, либо от лица наблюдателей (женщин и мужчин), всего их двадцать два (несколько не поместилось в отведённые семь страниц). Концептуальной композиции как таковой нет, стихотворения расположены в хронологическом порядке их появления, но тем не менее, они выстраиваются в ещё один сюжет, а именно: город, в котором эти женщины живут. *** Когда она впервые купила постинор — подслушала это слово в разговоре, — — в аптеке рядом с очередью играл маленький мальчик, — начинался июль: солнце спускалось, пробивая листья насквозь, так что листья светились и лица были виднее, существительнее; у фонтана как раз поставили белые скульптуры: львы, лебеди, дельфины; к ней медленно подошла седая женщина с кожей как обветренное гладкое дерево и сказала: «Девушка, видите дом, ему шестьдесят лет, там рушатся балконы, особенно синий, я шла и передо мной упал кирпич, так что идите, пожалуйста, краем тротуара»; у края тротуара лежал свалявшийся липовый цвет, по нему ходили красно-чёрные солдатики; кричали стрижи, поднимаясь и опускаясь; на цепочной карусели кружилась крепконогая девушка, её чёрные волосы поднялись, и было тихо, только в пустые пластиковые сиденья бились пряжки ремней безопасности; листья светились, и каждый лист был отдельный, и солнце светило так, что — его тело пахло ромашками сеном его семя пахло отчаянием её жизнь пахла водорослями *** Я работаю инженером по нормированию труда. Моя работа состоит в том, что я стою Рядом с рабочим, который стоит у станка, И говорю ему делать деталь, а сама Включаю секундомер и замеряю время, Необходимое рабочему для обработки детали, — Так я рассчитываю его трудовую норму, То есть то, сколько деталей он должен сделать За смену, за месяц, — определяю, Другими словами, трудоёмкость изделий. В свободное время увлекаюсь, иногда Подруги приглашают меня на дни рождения, Еще хожу в кафе, клуб, а вообще ищу мужа; У меня уже был один: помню, как однажды Он кормил меня с ладони красной смородиной, Но потом всё было хуже, неинтереснее. Вот моя фотография. *** Хотела ли я быть кондуктором? Нет, не хотела, конечно. Жизнь заставила. Жизнь вообще заставляет: Хочешь не хочешь, как говорится, а надо. В детстве я мечтала стать крановщицей — На нашей улице как раз начали строить девятиэтажные дома, Поставили жёлтый подъёмный кран — такой высокий, Я думала — как здорово забираться в кабину по лестнице, Поворачивать стрелу, смотреть с высоты на город — Каждый день как на колесе обозрения. Помню, в третьем, кажется, классе Мы писали про свою будущую профессию, И я написала: хочу быть крановщицей. Все надо мной очень смеялись. Все хотели быть Инженерами, врачами, астрономами. Один мальчик написал, что хочет быть шофёром, Потому что ему нравится запах бензина. Над ним тоже все смеялись, а я громче всех — Чтобы все больше смеялись над ним и надо мной не смеялись. А стала я воспитательницей, всё воспитывала, воспитывала, Теперь на пенсии, но надо помогать дочери, сыну, Вот и работаю — сижу в автобусе выше всех, Как крановщица. *** Я знаю, он меня не любил, а про себя не знаю, Может, любила — но совсем его не хотела; Но когда он был рядом и говорил со мною, Или даже молчал и просто дышал со мною, Всё вокруг структурировалось, и я понимала, Зачем берёзы растут и сколько на них листьев, И какие они, для чего образуются пятна Там, где краска отстала от старых автобусов, Для чего дома одноэтажны, пятиэтажны, Почему подорожник такой, такие люди И камни такие, какими они получились, Что внутри у корней и у воды в озёрах, К чему красота животным, а воздуху свойства, Сейчас я уже не скажу — зачем, почему, какие, Но тогда мне всё это было и без слов понятно; Он после третьего курса уехал из нашего города, А я никуда не уехала. *** Через восемь лет он случайно увидел её у пруда, На городском пляже: Она стояла в купальнике рядом с небольшой девочкой, По-прежнему красивая своей русой красотой; Он увидел, что груди её были всё такими же маленькими, Не выдающимися, На ровном животе была ровная ямка пупка, А лобок она теперь, по всей видимости, брила; Она высоко подкинула резиновый мяч И приподняла голову, насторожившись телом, Сблизив вывернутые ладони; Мяч упал за спину, девочка засмеялась; Она отвела девочку к сидевшей на покрывале женщине в шляпе, Сфотографировала их — он слышал щелчок телефона, — Потом сфотографировала ещё раз; Когда женщина с девочкой уходили, Она попрощалась, похлопав по ладони сжатыми пальцами (Как и с ним прощалась); Достала солнцезащитный крем: Растёрла в ладонях, провела руками по голеням, бёдрам; Потом к ней пришла подруга: они загорали, ели зелёные яблоки; Её подруги он не знал. *** Жильцы кому только не жаловались На соседку с третьего этажа — Шестьдесят четыре года, живёт одна, Собирает по помойкам то, что считает годным, И варит еду для бездомных собак в больших кастрюлях — Запах на весь подъезд; Никто не знал, что с ней делать, — Не сумасшедшая, находится в здравом уме, Отвечает за свои поступки, не находит ничего странного; Дочь приглашала психолога, тот проводил беседу, Из милиции приезжали — увидели двухкомнатную квартиру: Везде пакеты с добычей, пакеты, пакеты, пакеты, И узкие проходы между ними, Посмотрели, поговорили, уехали; А ведь приличная когда-то была женщина — Работала бухгалтером в воинской части. *** Она сидела напротив него — Дальняя родственница со стороны невесты, сказали ему, Переехала из другой области, некрасиво развелась с мужем; Вырез её платья был таким округло-глубоким, Что он видел груди почти целиком — Плавно спускавшиеся, мягкие, с узким промежутком между; Казалось, они требуют, чтобы он на них смотрел, И было неловко: как если бы это были ещё одни её глаза, Ещё один собеседник, Для которого нужны совсем другие слова; Он почти с ней не разговаривал, но пригласил на танец, А потом, когда свадьба закончилась, проводил до дома — Она жила в малосемейной квартире; «Я видела, как ты всё время на меня смотрел», — сказала она; И ещё сказала: «Ребёнок у бабушки». *** Недавно я отметила юбилей, Дети сняли кафе, столько людей пришло, Многих так давно не видела; Николай Иванович пришёл с Софьей Владимировной, Зоя Фёдоровна, Нина Сергеевна, Люба, Таня, Нина Геннадьевна, Светлана Юрьевна, Евгений Александрович с Клавдией, Иван Алексеевич с Лидией Алексеевной, Горюновы с Крайневыми, Кондратьевы, Боловлёнковы, Дарили цветы, поздравляли: Не беда, что мчат года, говорили, Ведь юбилей не просто день рожденья, Желали жить без бед, не стареть сердцем; Я от всей души их благодарила: «Дорогие мои, замечательные, отзывчивые, Спасибо, что пришли, что не забываете». *** Я встретила его в парке с женой и коляской: Стал офицером, недавно перевёлся в наш город, Служил в Сибири, жену привёз оттуда, Я сказала, что у меня тоже всё хорошо; А не увидела бы — не вспомнила, Он же был из таких, на которых смотреть необязательно; Помню, несколько раз видела его у своего подъезда, Но не придавала значения, мне казалось, Что в нашем доме жили какие-то его родственники; Он был ведь самым маленьким в классе, А теперь надо же какой крепкий, широкоплечий, военный, Бывают же такие целеустремлённые люди. *** Я продавец в магазине «Саморезик»; Ну что ты смеёшься, не смейся, пожалуйста; У нас не только саморезы — гвозди ещё, дюбеля, Болты, анкера, шурупы разные, А ещё инструменты: молотки там, отвёртки, Стамески, напильники — много всего, заходи, увидишь; Раньше я работала в другом хозяйственном магазине, Однажды к нам зашёл вредный и лысый мужик, Долго везде ходил, всё смотрел, всё ему не нравилось, Наконец спросил: «Что же у вас купить? И купить-то нечего» — А я говорю ему: «Вот фен купите»; Фены у нас тоже продавались, Не строительные, обычные; Поцелуй меня. *** «Мы с вами, посмотрите, как одеты почти одинаково, — Сказала женщина женщине. — У меня сапоги чёрные, А у вас зелёные, нет, синие. Вы в лес или в деревню?» «Там посмотрю, — ответила женщина женщине, — Наверное, в лес, не была ещё в лесу. А вы уже были?» — «Была два раза, — сказала женщина женщине, — Не знаете, времени сколько? Не вижу на телефоне». — «У меня вот был старый, — женщина женщине сказала. — Пошла я в лес, и надо было посмотреть время, А глаза на солнышке совсем ничего не видят. Теперь мне такой купили, — сказала и развернула Белую бумажную салфетку на ладони, Показала белый телефон свой новый, — Видите, какие цифры у него большие, А экран цветной, светится, всё теперь видно». *** Бывают женщины молочные, бывают мясные, Я вот мясная: грудь большая, а молока немного, Мучилась сильно, когда Глеба кормила: Не брал совсем, и сцеживаться было трудно; Тогда ещё Глебов было совсем немного, Рыбин хотел Серёжку, но обошёлся, Если бы жил со мной, был бы ему Серёжка; Вовка теперь говорит ему: «Папа, Какое у тебя всё-таки детское имя: Ты маленький Глебом был и теперь Глеб тоже. Не то что я: сейчас я Вова, а стану Владимиром». *** Однажды был случай: безработный и несовершеннолетний Вызвали такси, поехали за город, там таксиста избили, Резали его осколком стеклянной банки, бросили в кювете, И поехали в другой район кататься — Купили в машину новую магнитолу, себе новую одежду, А таксист от полученных ран скончался; Их и задержали потом в другом районе: Пили во дворе, музыка в машине играла громко, Жители вызвали милицию, так всё и узнали: Безработного поместили в следственный изолятор, Несовершеннолетнего под домашний арест посадили; Я и родителей таксиста, и жену его с детьми снимала: Как же так можно, говорили, издеваться над человеком, Что он плохого сделал, ну бросили бы его на дороге, Взяли бы машину, зачем лишать жизни; Потом мы нашли и несовершеннолетнего тоже: Шёл в школу, а мы с оператором его догнали, Я спросила: «Скажите, зачем вы таксиста убили? Зачем это сделали, объясните? Почему до сих пор на свободе?» Он к микрофону не обернулся, капюшон натянул пониже, А у ворот школы резко свернул налево, Перешёл через дорогу, ушёл от нас, не пошёл учиться; То, что мы его разыскали, сняли его молчащую спину, Считаю большой своей профессиональной удачей; Мне в Москву бы, я бы там такое показала. *** На втором уроке всех девушек Стали по очереди вызывать в медицинский кабинет: Пришёл гинеколог; Когда ушла она, он всё время её отсутствия Ощущал как тревожную упругую пустоту, Но она вернулась как ни в чём не бывало; Несколько дней он был в смятении: Она перешла к ним в школу совсем недавно, И он с того самого дня, как увидел её в автобусе, Завидовал тем, с кем она училась раньше, С кем она ходила в детский сад, Тем, кто был её семьёй, друзьями, Всем, кто видел её, когда он не видел её, Жил её жизнью; А тут гинеколог. *** Тени от листьев падают на её лицо; «Ручку давай, идём, — говорит она ему. — Пойдём я пока на качельках тебя покачаю», — Удивлённо смотрит на мужчин, которые на неё смотрят, Держит в руке белую коробку с только что сделанными часами: На циферблате фотография семьи — Она, муж, сын, Всё её время. *** Так получилось, что надо было приехать на неделю, Убраться на могиле, проверить квартиру, Сходила, проверила; Посмотрела оба шедших в кинотеатре фильма, Два раза сходила в клуб — оба раза Одни и те же были парни, мужчины, Одни и те же девушки, женщины; Последние три дня просто гуляла — Видела много лиц, узнаваемых как детали ландшафта, Изменившихся лет на десять, пятнадцать, двадцать; Всё думала: «Хороший город, чтобы работать и спать после работы. Вот бы я прожила ещё десять жизней». *** Вспомнила всех мужчин своих, с которыми была женщиной; Вспомнила, как стеснялась, боялась, не знала, Каково это — впустить в себя другого человека; Вспомнила, как потом только того и хотелось: Всё заполнено, больше ничего не надо; Вспомнила тех, кому говорила то, что хотели слышать, Делая вид, что сама давно сказать хотела; Вспомнила того, кому ничего не говорила; Вспомнила их привычки, телодвижения; Вспомнила, какими разными были они, Какими одинаковыми — всех пятерых Вспомнила. *** По большому счёту, половина города — Те, кому от ноля до тридцати шести, — Появилась при мне, я всех их видела Новорожденными (Кроме тех, кто родился, когда я была в отпуске или в декрете, Или когда мы закрывались на мойку, Есть, конечно, приезжие из других районов, Но их немного, а из нашего все рожали у нас) — Были голыми, рефлективными, беспомощными — Скольких нервов они мне стоили, — А сейчас — кто в школе, кто в детском саду ещё, Кто продавец, кто инженер, кто водитель, Кто предприниматель, а кто чиновник, Кто врач (у меня, например, несколько работает) — Всех жизнь распределила, расставила по местам; И остальные так же вырастут.

Категория: «При жизни быть не книгой, а тетрадкой…»

Просмотров: 134 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0