Михаил Шелехов

В номинации "Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас." в 2012 году дипломантом стал Михаил Шелехов (Минск) за рассказ «Чай зелёного булата».

I. Руки на воротах

Боковой снег с ветром смахнул бы меня, как стебель травы – ударом косы с дороги в ущелье, но мне повезло. Ветер дул от бездны. Ветер прижимал меня к скале. Редкий снег стал гуще, а потом повалил белым нашествием и превратился в густую стену, в которой мои ослепшие глаза уже не различали ни хлопьев, ни снежинок. Один гудящий белый водопад снежной пены.
Я заблудился в горах Кавказа. И до снега я не знал, куда идти, а сейчас и подавно. Оставалось одно – идти вперед, поднимаясь на перевал, надеясь, что по пути увижу огоньки притулившейся к горе безымянной деревушки ...читаем далее >>>

Евгения Доброва, Зураб Ртвелиашвили

В номинации "Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас." в 2012 году дипломантами стали Евгения Доброва (Москва), Зураб Ртвелиашвили (Стокгольм) за рассказ «Распутья».

 I.
Евгения Доброва
Абхазские мандарины

Когда я переживала разлуку с Зурабом, я могла есть только абхазские мандарины.
Это очень странно было: ведь я ничего-не-могла-есть-вообще, а мандарины мне даже нравились.
Только мандарины.
Килограммами.
Видела бы мама.
Она бы закричала: диатез!
Как в детстве.
А может, и не закричала бы.
Она знает, как я их люблю.
А Зураб не знает ...читаем далее >>>

Андрей Гамоцкий

В номинации "Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас." в 2012 году дипломантом стал Андрей Гамоцкий (Киев) за рассказ "День вместо лампочек".

ТУДА

Машина бурчит. Громко бурчит. И дрожит. Папа вкрутил в нее ключ. Ей больно. Она бурчит. До того — тихая и немая. Спокойная.
Отъезжаем от дома. Большого квадрата. Высокого. Выше тополей. Тополи тянутся ручками-веточками вверх. Тополи— выше людей. Люди не живут в тополях. Люди живут в квадратах.
Окна, окна, окна. Отдельно и вместе. Это называется — балкон.
Вот.
Мы едем. На поворотах я еще еду в сторону. Надо держаться. Дом— там. Сзади. За спиной. За затылком. За пятками. Уже маленький квадратик. Жить там отсюда — никак.
Мама: Женя, не крутись! ...читаем далее >>>

Владимир Аренев

В номинации "Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас." в 2012 году дипломантом стал Владимир Аренев (Киев) за рассказ "В ожидании К.".

Это поэма героическая, побуждающая к совершению подвигов.
К.И.Чуковский

Крокодил был старый, кожа в шрамах, в шишковатых буграх, грязно-бурая. На левой лапе не хватало двух пальцев.
Люди проходили мимо, надолго не задерживались. Старались не смотреть в глаза, устремлённые не пойми куда, старались не принюхиваться.
Пахло от Крокодила виргинским табаком.
Над Александровским парком бесцельно бродили тучи — тугие, комковатые, похожие на клочья свалявшейся шерсти. Город вторую неделю изнывал от жары. Дождя не было.
Крокодил расстегнул дорогой серый пиджак, вынул громадный портсигар и закурил, всё так же глядя в никуда. Долго сидел без движения, только выпускал сквозь зубы клубы дыма. Человек близорукий мог бы издалека принять его за живую статую — из тех, что любят нынче ставить в парках да на улицах ...читаем далее >>>

Вадим Богданов

В номинации "Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас." в 2012 году лауреатом стал Вадим Богданов (Уфа) за рассказ "Продолжение".

Продолжение жизни не обязательно означает жизнь.
Что-то остается, когда заканчивается жизнь - на белом листе, на куске дерева или в камне, или в чьей-то песне или душе - в жизни.
Поэтому жизнь всегда означает продолжение.
Именно так - не бесконечное повторение, но вечное продолжение.
Вот чему стал свидетелем Кирилл Киликийский.
Когда хотел царь Ирод господа нашего Иисуса Христа убить, взял Иосиф Богородицу с сыном ее и пошли они в Египет, как велел Иосифу ангел. Но заблудились путники в горах и, потеряв дорогу, вышли они к скале, в которой жили два разбойника с женами и детьми своими.
Ребенок плакал шесть дней. На самом деле в какой-то из этих дней его голос замолк, но плач продолжал рвать ушные перепонки Кирилла. Сначала это был крик, потом писк, потом сип, потом ребенок плакал беззвучно, и это было самое страшное. Можно было подумать, что ребенок умер, но это было не так. Он все еще умирал ...читаем далее >>>